Кардинал Джузеппе Каспар Меццофанти свободно говорил на 39 языках и 50 диалектах, хотя ни разу не выезжал за пределы Италии. Родился в семье бедного плотника в Болонье. Еще в церковной школе выучил латынь, древнегреческий, испанский и немецкий, а от преподавателей школы – бывших миссионеров в Центральной и Южной Америке – узнал несколько языков индейцев.

Меццофанти блистал и в других предметах и окончил школу раньше положенного срока, так что по молодости лет его не могли рукоположить в священники. Ожидая этого таинства несколько лет, он выучил еще ряд восточных и ближневосточных языков.

Во время наполеоновских войн служил капелланом в госпитале, где от раненых и больных "подцепил" еще несколько европейских языков. Много лет был главным хранителем Ватиканской библиотеки, где также расширял свои лингвистические познания

В октябре 2003 года Дик Хадсон, профессор лингвистики Университетского колледжа в Лондоне, получил по электронной почте любопытное письмо. Автор письма с запозданием наткнулся на одном лингвистическом форуме в Интернете на вопрос, заданный Хадсоном несколькими годами ранее: кто из полиглотов держит мировой рекорд по количеству языков? И ответил на него: возможно, это был мой дедушка.

Автор письма, живущий в США и просивший не называть его фамилию в печати или Интернете, сообщал, что его дедушка, итальянец, эмигрировавший с Сицилии в Америку в десятых годах прошлого века, никогда не учился в школе, но усваивал иностранные языки с необыкновенной легкостью. К концу жизни ранее неграмотный сицилиец говорил на 70 языках мира и умел читать и писать на 56 из них.

Когда этот феномен приплыл в Нью-Йорк, ему было 20 лет; он устроился носильщиком на железнодорожном вокзале, и работа постоянно сталкивала его с людьми разных национальностей. Так возник его интерес к языкам.

Видимо, дела у молодого носильщика с необычными лингвистическими способностями дальше пошли хорошо, так что, как сообщает его внук, в 50-х годах прошлого века они с дедушкой совершили шестимесячную поездку по всему свету.

И в каждой стране – а они посетили Венесуэлу, Аргентину, Норвегию, Англию, Португалию, Италию, Грецию, Турцию, Сирию, Египет, Ливию, Марокко, ЮАР, Пакистан, Индию, Таиланд, Малайзию, Индонезию, Австралию, Филиппины, Гонконг и Японию – дедушка разговаривал с местными жителями на их языке.

Любопытно, что в Таиланде путешественники провели две недели. Дедушка-полиглот не знал тайского, но к концу пребывания уже торговался на базаре по-тайски. Его внук, служа позже в американской армии, провел в Таиланде полтора года и немного освоил местный язык. Вернувшись в США, он обнаружил, что дедушка знает тайский лучше него.

Внук полиглота сообщил профессору, что в их семье это не первый случай знания множества языков. Прадедушка и его брат говорили более чем на сотне языков.

Другие корреспонденты профессора Хадсона напомнили ему о таких выдающихся личностях, как итальянский кардинал Джузеппе Меццофанти (1774–1849), знавший 72 языка и на 39 из них разговаривавший свободно. Или венгерская переводчица Като Ломб (1909–2003), которая говорила на 17 языках и еще на 11 умела читать (см. "Наука и жизнь" № 8, 1978). Или немец Эмиль Кребс (1867–1930), свободно говоривший на 60 языках (например, армянский он выучил за девять недель).

По некоторым сведениям, немецкий ученый XIX века Фридрих Энгельс знал 24 языка.

Для подобных феноменов профессор Хадсон сотворил термин "гиперполиглоты". К таковым он относит всех, кто говорит на шести языках и более. Почему именно на шести? Потому что в некоторых районах Земли почти сто процентов населения свободно знают до пяти языков. Так, в Швейцарии четыре государственных языка, и многие швейцарцы знают все четыре да еще английский.

Лингвисты, психологи и нейробиологи интересуются такими людьми. Обладают ли гиперполиглоты каким-то особым мозгом, а если да, то в чем эта особенность? Или это обычные люди со средними мозгами, добившиеся необычных результатов благодаря удачному стечению обстоятельств, личной заинтересованности и упорному труду?

Например, Генрих Шлиман выучил 15 языков, так как языки были ему нужны и как международному коммерсанту, и как археологу-любителю. Считается, что кардинал Меццофанти однажды выучил какой-то редкий для Италии язык за одну ночь, так как утром ему надо было принять исповедь от преступника-чужеземца, приговоренного к смертной казни.

Существование людей, знающих несколько десятков языков, нередко оспаривается скептиками. Так, на том же форуме в Интернете один из участников пишет: "Да мог ли Меццофанти знать 72 языка? Сколько времени заняло бы их изучение? Если считать, что в каждом языке 20 тысяч слов (заниженная оценка) и что способный человек запоминает одно слово за минуту, впервые услышав или увидев его, то и тогда на 72 языка ушло бы пять с половиной лет беспрерывных занятий по 12 часов в день. Возможно ли такое?" И, добавим, даже выучив 72 языка, сколько времени в день надо тратить на их поддержание в рабочем тонусе?

Но некоторые лингвисты полагают, что ничего невозможного в этом нет. Так, Сюзанна Флинн из Массачусетского технологического института (США) считает, что нет пределов способности человеческого мозга усваивать новые языки, помешать может только нехватка времени.

Стивен Пинкер из Гарвардского университета (США) тоже полагает, что теоретического предела нет, разве что похожие языки в одной голове начнут мешать друг другу. Дело только в желании человека.

Другие исследователи, однако, считают, что мозг гиперполиглота обладает какими-то особенностями. В пользу этого предположения говорит тот факт, что необычайные способности к языкам часто связаны с леворукостью, затруднениями с ориентацией в пространстве и некоторыми другими особенностями психики.

Мозг немецкого гиперполиглота Кребса, который служил переводчиком в посольстве Германии в Китае, сохранен в коллекции мозгов выдающихся людей. В нем обнаружены небольшие отличия от обычного мозга в области, заведующей речью. Но врожденными были эти отличия или появились после того, как обладатель этого мозга выучил 60 языков, – неизвестно.