Жертвы профессионализма

Портрет без искажений

Закрыв дверь своего рабочего кабинета, мы торопимся домой, но, зачастую, и в родных стенах продолжаем вести себя как на работе. К примеру, секретарь, вернувшись домой, отвечает в трубку домашнего телефона: «Компания такая-то, слушаю вас…». Можно улыбнуться, заработалась, мол, девушка. На самом деле все не так уж безобидно — это один из признаков профессиональной деформации, когда поведенческие реакции, привычки, стереотипы общения, усвоенные на работе, перемещаются в нерабочее, личное время. Почему это происходит, почему профессия не отпускает нас?

Дело в том, что неоднократно повторяющиеся на службе ситуации оставляют своеобразную вмятину в характере, которая не выправляется и по окончании рабочего времени, то есть после выхода из профессиональной обстановки. И по инерции педагоги продолжают всех поучать, военные — командовать, милиционеры — подозревать…

Суть процесса профессиональной деформации достаточно верно отражает народная мудрость о том, что вода и камень точит. Несложно представить, как постоянно и монотонно падающие капли искажают форму камня — в нем появляется выбоина. Деформация в переводе с латыни означает «искажение». Похожие, как две капли воды, рабочие будни также способны изменить характер человека. Если сотрудник ежедневно выполняет одни и те же функции, попадает в похожие ситуации, общается с коллегами, решающими аналогичные задачи, то у него постепенно вырабатывается определенный тип поведения и манеры общения, принятые в его профессиональной сфере. Выработанный поведенческий стереотип легко переносится во внеслужебную деятельность.

Вы наверняка обращали внимание, что в речи учителей со стажем звучит, в основном, повелительное наклонение: пойми, купи, возьми, принеси и т.д. Использовать другую глагольную форму трудно, если в течение многих лет изо дня в день повторяешь: запомните, запишите, на перемене поговорите… Основная профессиональная обязанность педагогов — дать знания детям, поэтому они постоянно переспрашивают: «Все понятно?», «Вопросы есть?» Но слова-паразиты присутствуют в речи представителей многих профессий. Об этом даже анекдоты складывают. И вот один из них: отправились два психоаналитика на велосипедах за город. Внезапно один падает, а другой, подбегая к нему, спрашивает: «Ты упал? Тебе больно? Ты хочешь поговорить об этом?» Действительно, этот вопрос стал своеобразной визитной карточкой психологов. Но психоаналитик, приученный уважать границы внутреннего мира клиента, не может навязывать ему свою помощь, он только вправе уточнить, хочет ли попавший в беду поговорить об этом. Так что анекдот — пример того, как специалист автоматически отреагировал на привычную рабочую ситуацию. Точно также водитель с многолетним стажем, сидя на пассажирском сиденье, неосознанно будет искать ногами педали.

Искажающее влияние профессии в первую очередь грозит опытным специалистам, которые на протяжении многих лет не только совершенствуют необходимые умения и навыки, но и приобретают профессиональные привычки, вырабатывают соответствующий стиль мышления и общения.

Человек зачастую не замечает происходящих в нем изменений: они более наглядны для людей, не входящих в сферу его профессиональной деятельности: друзей, знакомых, бывших одноклассников и т.п. Окружающие, заметив перемены, как правило, реагируют репликой: «Это у тебя профессиональное». Наверняка подобную фразу адресовали и вам. Так может, стоит взглянуть на себя со стороны, проанализировать ситуацию и попытаться понять, насколько все серьезно.

Вниз по лестнице, ведущей вверх

Профессиональную деформацию можно сравнить с миной замедленного действия — если тикающий механизм не остановить, то можно потерять профессиональную успешность.

Специалисты выделяют три степени профессиональной деформации. Первая, когда человек аккумулирует принятую на работе модель поведения и выносит ее во внеслужебную сферу. Окружающим, как правило, «искаженный» специалист особых неудобств не доставляет. Быть может, несколько раздражает замысловатый, недоступный простым смертным сленг IT-специалистов или командный тон военных.

Если же работник свято убежден в собственной непогрешимости при решении профессиональных задач, у него вырабатывается так называемый обвинительный уклон по отношению к другим, нетерпимость к иному мнению, то можно говорить о второй степенипрофессиональной деформации.

Нелюбимый в народе «сержант Петренко» ежедневно общается с водителями, нарушившими правила дорожного движения, выезжает на разбор ДТП. Некоторое время спустя инспектор ГАИ начинает смотреть на всех сидящих за рулем как на потенциальных нарушителей и, останавливая очередного водителя, начинает предъявлять ему необоснованные требования, тем самым превышая свои должностные полномочия. При этом он искренне уверен в своей правоте, ведь так лучше всех знает, как надо правильно ездить. Педагоги, общаясь со своими бестолковыми, мало знающими жизнь учениками, постепенно начинают учить не только грамотно писать или точно считать, но и что одевать, как краситься, что есть. Одним словом, учить жизни. И если это делается в агрессивной, не терпящей никаких возражений форме, то это уже серьезный симптом.

Вторая степеньдеформации также характеризуется изменением личностных качеств, появлением жесткости и даже жестокости, снижением уровня эмоциональности. Врачи становятся равнодушными к боли и жалобам пациентов. Каждому из нас приходилось сталкиваться с подобными поклявшимися Гиппократу «спецами». После встречи с ними остается обида и недоумение: казалось бы, врач опытный, а ведет себя как изверг — толком не выслушал, накричал и фактически ничем не помог. Но этот специалист сам нуждается в помощи: он не может или не хочет преодолевать карьерный кризис.

Третья степеньпрофессиональной деформации является самой безнадежной, она уже не поддается корректировке и называется профессиональной деградацией. Это означает, что специалист в человеке погиб: он уже не может совершенствоваться и, говоря образно, становится заложником собственного профессионализма. Привычка действовать по шаблону приводит к потере гибкости и неспособности находить новые, нестандартные пути для решения профессиональных задач. В результате, потеря профессиональной успешности, конкурентоспособности и востребованности на рынке труда. Это в свою очередь порождает страх остаться вообще без работы и источника дохода. Человек старается изо всех сил удержаться на занимаемой должности, компенсируя собственную профнепригодность интригами, грубостью, неоправданной авторитарностью. Если профессионально несостоятельный человек занимает руководящую должность, то в общении с подчиненными использует только властные методы: бесцеремонен, груб и фамильярен. Подходить к нему с инновационными предложениями не столько бессмысленно, сколько опасно: в лучшем случае они будут осмеяны, в худшем — присвоены. Делать карьеру в подразделении, возглавляемом таким руководителем, невозможно.

Однако унижение подчиненных, злоба и зависть к более успешным коллегам — это только верхушка айсберга, ведь усвоенная на работе модель поведения переносится на бытовой уровень. И человек живет в состоянии постоянного конфликта с окружающими. Наиболее зависимы и уязвимы в данной ситуации родные и близкие, на них срывается накопившееся недовольство и раздражение. Но соседям, работникам сферы обслуживания, случайным прохожим вряд ли доставит удовольствие общение с таким человеком. Получается какой-то замкнутый круг. Можно ли его разорвать?

«Не стоит прогибаться под изменчивый мир…»

Чтобы вернуться в норму, потребуются значительные усилия и, возможно, помощь специалиста. Здесь почти как в известном анекдоте: «само не рассосется». Для начала следует убедиться в правильности своего профессионального выбора. По мнению Александра Зеленько, кандидата медицинских наук, Вице-президента Восточноукраинской ассоциации психоанализа, практикующего психоаналитика, первое, что должен сделать человек при выборе профессии — это выбрать сегмент, в котором он будет максимально продуктивным. При выборе следует руководствоваться только собственными желаниями. «Если человек делает то, что делает его счастливым, — утверждает Александр Зеленько, — то это становится востребованным. Человек, который пытается отказаться от собственных желаний, не даст жить и другим. Он будет ненавидеть весь мир, который является свидетелем его страданий, ведь окружающие видят, что он плохой милиционер, врач или учитель и т.д.» Выход здесь, по мнению специалиста, только один — менять профессию.

Возможны и менее кардинальные способы, но только в том случае, если речь идет о профессиональном кризисе, а не о профессиональной деградации.Что же следует предпринять, чтобы преодолеть кризис?

«Настроиться на позитив». Довольно заниматься самотиранией и самодиверсией, подчеркивая «я должен, я обязан», свои желания следует выражать только в позитивной форме «я умею, я могу» и обязательно — в настоящем времени. Необходимо развивать не только способность думать, но и способность не думать, успокаивать разум, достигать время от времени тишины ума, состояния совершенного покоя.

Довольно эффективным способом не зацикливаться на работе является умение контролировать собственные мысли и отгонять нежелательные, рисующие негативное развитие событий. В этом поможет дневник. Записи позволят осмыслить пережитый опыт, высказать свое отношение к происходящему. И даже подкорректировать. К примеру, эпизод, вызывающий у вас тревогу и раздражение, можно переписать заново. Причем, по сценарию, максимально благоприятному для автора.

«Учить и учиться». Используйте все возможности, чтобы пополнить багаж профессиональных знаний и обменяться опытом с коллегами: посещайте курсы повышения квалификации, конференции, профессиональные выставки. Это не позволит «застояться» в выбранной профессии, откроет новые перспективы для карьерного роста.

Ученики, система наставничества предоставляют возможность шлифовать навыки и противостоять профессиональной деформации.

«Стоп, работа!» Для обеспечения психического и физического благополучия очень важны «тайм-ауты», т.е. отдых от работы и других нагрузок. Иногда необходимо «убежать» от жизненных проблем и развлечься, найти увлекательное и приятное занятие. Отыскать разумный баланс между работой и остальными сферами жизни порой непросто. И это проблема мирового масштаба. В Соединенных Штатах, к примеру, действует социальная служба психологической помощи для «сгорающих на работе». Профессиональную деформацию американцы считают заболеванием и довольно много внимания уделяют его профилактике.

В стране восходящего солнца принято начинать и заканчивать трудовой путь в одной компании. Казалось бы, что все японцы, свято чтущие национальные традиции, должны страдать от этого недуга. Между тем, в японских корпорациях принята постоянная кадровая ротация, чтобы избавить персонал от профвмятин. В нашей стране заокеанские традиции по решению данной проблемы пока не прижились. Но в тоже время слова «трудоголик» и «трудоголизм» произносятся с меньшим восторгом. Мы начинаем осознавать, что трудоголизм — это тоже вид зависимости. А от зависимости, все-таки, лучше избавляться.