Кризис - толчок к творческому поиску новых идей

О надвигающемся кризисе напоминали постоянно «улучшающиеся» показатели: непрекращающийся рост цен на недвижимость, бум на фондовом рынке, постоянно повышающиеся (завышаемые) рейтинги, понижение процентных ставок и проч. Постоянно улучшающиеся показатели — это признак надувающегося пузыря, отрыва ожиданий от реальности.

В конце концов простое житейское наблюдение — рост никогда не бывает вечным — должно было подсказать план действий.

Какие выводы следует сделать из мирового финансового кризиса?

Кризис не прощает неподготовленности. В 2006 г. известный российский бизнес-лидер, директор и совладелец компании «Евросеть» Евгений Чичваркин заметил в интервью: «Когда на переговоры приезжают японцы и спрашивают, какие у нас планы на ближайшие 20 лет, мне становится смешно»2. В середине 2008 г. ему стало не до смеха. Компания столкнулась с серьезными затруднениями финансового и политического характера, и в результате бизнес был утрачен. Эти затруднения можно и нужно было предвидеть и заранее к ним подготовиться. Отсутствие долгосрочных планов или сценариев — признак незрелого бизнеса.

Следующий вывод: глобализация работает. Такие слова, как «стратегия», «экономика», «рынок труда», «рынок капитала» и проч., перестали употребляться со словом «национальный». Национальной экономики больше нет, так же как нет национальной стратегии. Правительственные чиновники, которые считали свои страны «оазисом» в океане финансовых штормов, просчитались. Их стратегия патернализма и самоизоляции оказалась несостоятельной.

О том, что экономика представляет собой сеть, было известно давно, но кризис показал, насколько государства, сектора экономики, правительственные учреждения и частные компании связаны между собой. Есть несколько определений слова «сеть»: «комплекс взаимосвязанных узлов», «система партнерств», «совокупность линий связи» и т. д. Определения абстрактны, а потому неудовлетворительны. Сегодня мы знаем, что глобальная сетевая экономика — это когда падение цен на недвижимость в Сиэтле снижает потребление семечек в Харбине. Но не это важно: если все элементы системы настолько взаимосвязаны и взаимопереплетены, то нельзя заранее знать, в каком месте сеть будет разорвана. А это означает, что кризисный сценарий даже в лучшие времена не должен сбрасываться со счетов и должен рассматриваться как вероятный. Пример: неоднократно указывалось, что массовое кредитование физических лиц, особенно ипотечное, чрезвычайно рискованно. Действительно, ситуация, когда физические лица без залога и под высокие проценты массово получали в кредит крупные суммы наличностью, представляется нездоровой. Однако кризис на рынке кредитования в Украине произошел не из-за массового банкротства заемщиков, как это было в Бразилии в 1990-х (именно такого развития событий опасались аналитики), а из-за того, что украинским банкам стало значительно труднее перекредитовываться за границей. Кризис подкрался с той стороны, с которой его меньше всего ожидали.

Главный вывод: стабильности больше нет. Вероятно, ее никогда и не было. Как заметил директор разорившейся российской холдинговой компании «КИТ Финанс» Леонид Бершидский: «Лопнули экономические пузыри, которые власти предпочитали называть «стабильностью» и «устойчивым экономическим ростом»3.

На бытовом уровне стабильной считается система, с которой «ничего значительного не происходит». Но в действительности она не является стабильной. Стабильна та система, которая может оказать внутреннее противодействие силам, ее изменяющим. Надо понимать, что стабильность (или равновесие) — это континуум: система может быть равновесной лишь в большей или меньшей степени, до того предела, пока внутренние и внешние воздействующие силы позволяют ей сохранять равновесие4.

Как кризис влияет на стратегию?

Стратегия «достижения стабильности», которая была столь популярна как на правительственном, так и корпоративном уровне, представляется иллюзорной. Корпоративная стратегия должна исходить из того, что рынок априорно нестабилен и стабильность недостижима. Между прочим этим принципом много лет руководствуются при строительстве высотных зданий в сейсмически неблагополучных регионах. В Калифорнии или на острове Хонсю никто не задается вопросом, произойдет или не произойдет землетрясение, — здания строят с учетом того, что оно обязательно произойдет. Вот почему токийские небоскребы могут выдержать землетрясение силой в восемь баллов.

Кризис выявляет реальную стоимость ресурсов. Несколько раз повторенным, но так и не выученным примером являются колебания цены на нефть во второй половине XX века. Чрезмерная привязанность к цене на нефть влечет за собой экономические потрясения. Нынешний кризис обесценил и другие ресурсы. Так, в США в течение многих лет ошибочно полагали, что жилье не может обесцениться. Этому заблуждению способствовала не только традиционная для США политика стимулирования частного домовладения, но и то обстоятельство, что со времен Великой депрессии в США не было масштабного падения цен на жилье5. Ошибочная экстраполяция тенденций прошлого в будущее разорила сотни тысяч семей и два ипотечных гиганта — компании Fannie Mae и Freddie Mac.

Сказанное в полной мере относится и к миру финансов. Еще несколько месяцев назад Исландия по уровню дохода на душу населения считалась одной из самых богатых стран в мире. Небольшие исландские ритейловые, фармацевтические и продуктовые компании приобрели несколько важных активов в Европе и США, которые вывели их в ряд глобальных операторов рынка. Что же позволило этой стране достичь таких результатов? Внешние кредитные заимствования. Когда резидента Исландии Олавура Рагнара Гримссона спросили, откуда исландская компания Bakkavor взяла деньги на покупку крупнейшего в Великобритании производителя фруктов и овощей — компании Geest, он ответил: «Они пришли из Barclays Bank»6. Стратегия больших кредитных займов в сочетании с агрессивной политикой экспансии в другие страны сделала банковскую систему Исландии чрезвычайно уязвимой. Результат — банкротство и национализация трех крупнейших банков страны и последующее неизбежное снижение уровня жизни населения.